Кокаин - Страница 39

– Становишься верующим?

– Нет. Религия напоминает мне большие акционирные общества, поддерживаемые правительством, эксплоатирующие рудники, которые никто никогда не видел. Некоторые религии ведут кой-какую борьбу, но не особенно открыто, чтобы никто не заметил, что они основаны на несуществующих рудниках. Но так как почетным председателем является Отец Небесный, то все принимают это всерьез. Быть может и я в один прекрасный день поверю всерьез в одну из них, тем более, что, если спекуляцие не удастся, я ничего при зтом не теряю. А что ты делал в Париже с того времени, как мы раccтались? Почему ты вернулся в Италию?

– Я влюбился в одну довольно простую женщину, которая нравилась мне благодаря некоторым своим дефектам. Но их оказалось много, и некоторые мне не нравились. Я старался исправить ее советами, поучительным чтением, примерами. Однако, исправить женщину хорошими словами – это то же самое, что поливать каштаны сахарной водой и желать, чтобы нроизростали marrons glaces.

«Во мне произошла реакция, и я влюбился затем в более развитую женщину: аристократка, благородная и даже красивая. Но я констатировал, что во всякой женщине, высокого или низкого проясхождения,

151

всегда находятся следующие четыре приправы: благородство, самая посредственная женщина, проститутка и служанка. Может варьировать доза, но сущность остается всегда та же. В женщине высшого порядка найдешь девяносто три части благородства, но остальные семь…

«И самое плохое это то, что эти семь частиц они не умеют скрывать. Они говорят, как великосветские дамы; каждая их мысль ясна, как радуга; гордо проходят мимо всяких житейских невзгод; когда бывают с мужчиной, извозчичья пролетка или такси кажется слишком недостойным перевозить их, полные собственного достоинства, тела; но, когда они одни, то очень экономно ездят в трамвае; если ты дашь в кафе на «чай» больше, чем стоит выпитое, это в их мнении скупость; если же они идут одни, то оставят на тарелочке столько, сколько ты постесняешься дать шарманщику. Если тебе случится потерять бумажник, они смеются над тобой и бранят тебя, если ты раccтроен; если же сами покупают шнурки для ботинок, то торгуются так, как не будут торговаться десять цыган.

– Знаю, – поддакнул Тито.- В этом отношении я могу поучить тебя. Но такие дефекты, если они встречаются в женщинах высшого полета, кажутся иногда даже симпатичными, потому что они все равно что пропасти, соответствующие их высоте. Каков же твой вывод?

– Итак, я оставил эту женщину в Париже и веряулся в Турин. Занимаюсь посредничеством при покупке земельных участков. Хочешь купить участок земли?

– На кладбище, пожалуй, да и то позже. А здесь есть у тебя любовница?

– Да, – ответил Ночера. – Самая обыкновенная женщина: простая, но скромная и деликатная. Одевается посредственно, но под платьем носит тончайшее белье. Это, знаешь ли, все равно, что му-

152

сульманские дома: снаружи никакого виду, помазаны известью, а внутри поражают тебя мозаикой, фонтанами и садами.

– Не собираешься вернуться в Париж?

– Нет, Тито, так же, как не вернешься и ты. Ты, я, твой приетель лакей и монах, твоя Мод, твоя… как ее зовут?.. Каломелан…

– Калантан.

– … всеми нами руководит одна и та же судьба: мы, как бездомные собаки, которые прячутся под кроватями и столами; мы, как бездомные кошки, которые возвращаются домой, чтобы околеть. Все мы находимся в состоянии разложение и потому сходим с большой дороги, бросаем большие города, и большие возможности, ибо мы накануне смерти наших желаний: не иметь больше желаний – это значит смерть. Все мы убиваем себя только разными способами, и часто с еще бьющимся сердцем бываем трупами.

«Я живу здесь, во втором этаже. Заходи… Прощай.

Тито пошел один по направлению к своему дому. Задумавшись над всем слышанным от Ночера и собственным положением, он пришел к определенному решению сделаться монахом.

– Буду изучать бабочек и насекомых, как тот старый монах; займусь огородом и разведением овощей. Отращу себе большую бороду, – думал он, позабыв обо всем окружающем.

«Завтра же пойду в монастырь, где дадут мне сандалии и шнур, чтоб подпоясаться.

«Через неделю мне будет казаться, что я всю жнзнь был монахом.

Дома его ожидала радио-телеграмма:

«Телеграфирую тебе с парохода «Корония» направляюсь в Геную но на иеделю остановлюсь в Дакаре где

153

буду танцовать в замке губернатора прошу встретить меня в Дакаре люблю тебя.

«Кокаина»,

Тито взял лист бумаги и написал:

«Мод Фабреж, танцовщица, пароход «Корония», линия Буэнос-Айрес – Генуя.

«Выезжаю с первым пароходом в Дакар жажду видеть тебя.

«Тито».

И побежал на телеграф.

XII.

– Генуя еще видна, – сказал ему сосед по столу, предлагая Тито большой бинокль. – Через полчаса мы будем в открытом море. Куда вы едете?

– В Дакар.

– А я в Терезину.

– Кто это Терезина?

– Это город в Бразилии. Я владелец большой фабряки питательных эссенций собственного изобретение.

– А для чего эти эссенции?

– Это новинка, которая через шесть месяцев получит большое распространение во всем мире. Вам известно, что существуют эссенции цветов для того, чтобы приготовлять туалетную воду, и экстракты из фруктов, чтобы изготовлять сиропы. Но фрукты и цветы здесь ни при чем: это химическое соединение, полученное при помощи дегтя. И, вот, я изго-

154

товляю эссенцию, которой вы можете полить в муку или хлеб и они получат вкус котлеты, ростбифа, курицы и т. п. Достаточно нескольких капель.

Море не было таким спокойным, как во вре-мя послдней поездки.